Примерно в ста километрах от Владикавказа, в Алагирском районе Северной Осетии, среди гор Мамисонского ущелья, на высоте около 2000 м над уровнем моря, практически на приграничной территории с Южной Осетией и Грузией, находится уникальное село, которое сейчас выглядит как декорация для съемок какого-нибудь фильма про средневековье. 

По различным данным, село было основано в конце XVII века. До середины XIX века Лисри считалось одним из наиболее крупных населенных пунктов в ущелье. Так, например, во время Всероссийской сельскохозяйственной переписи, в августе 1920, в селе было учтено 120 дворов (на тот момент в понятие "двор" входил состав семьи, пол и возраст), где жили представители девяти фамилий. Также там было 14 сторожевых башен, высота которых позволяла издалека наблюдать за противником и подавать сигналы (например, сообщений о тревоге) для других жителей ущелий путём зажигания костров на их верхушках. 

Башни были боевые (высотой около 20 м), которые имели наклонные стены (внешне имели вид усечённой пирамиды), для того чтобы была рикошетирующая поверхность,  а также для увеличения поражающего эффекта сбрасываемых сверху камней. А также полужилые (ганахи) - имели три-четыре этажа: первый использовались как хлев и зернохранилище, на втором этаже размещалась жилая комната с очагом (также служившая спальней), на третьем и четвёртом были помещения для гостей и кладовые. Также третий этаж мог использоваться как оборонительное сооружение. Ганахи хорошо отличаются от боевых башен по размеру, наличием «нормальных» окон и квадратной форме. Местные рассказали, что башню разрешалось строить ровно год, если не успел  - твою башню рушат. При этом, камни складывались вручную, просто один на другой, без раствора, их крутили-вертели и выбирали, как правильно уложить. Также нужно учитывать, что не каждая семья могла себе позволить построить подобное сооружение, в основном из-за финансов. Хоть здесь камней завались, но тогда за хороший камень и его доставку можно было выторговать целого быка. 

На данный момент, село находится в запустение, практически разрушено и сохранилось всего половина башен, в разном состоянии. Видимо они были уничтожены или повреждены, также как и большинство башен в Осетии, во время карательной экспедиции генерала Абхазова в 1830 года. А может и сами разрушились от ветра и дождя, кто знает? Но, руины по прежнему сохраняют общий облик аула, напоминающего средневековый город. Сейчас тут проживает всего 8 человек и их новостройки выделяются на общем фоне развалин. И тут тоже есть интересный момент - дома, они поставили рядом с со своими фамильными башнями, а не просто там где захотели. 

Если там ходить и внимательно смотреть по сторонам, то можно заметить, что некоторые башни и бывшие дома стоят на некотором расстоянии, но также имеется некая группа строений, которые находятся рядом. Говорят, что это так называемая «Крепость Дарчиевых» (галуан), которые были основателями села. А также были крупнейшим родом в Лисри. Здесь у них был целый «квартал» в несколько боевых и жилых башен, объединенных общей оградой. И когда читаешь про эту фамилию, то создается ощущение, что в ней скрыт какой-то сакральный смысл... Дело в том, что «дарчи» по-грузински означает «оставайся». Т.е. если в семье умирают дети, то новорождённому дают такое имя, которое должно положить конец смерти; у грузин таким именем, например, является Дарчо — «оставшийся». 

А сама история похожа на сказание из Библии. В 1932 г. была записана легенда от 100 летнего Ибака Дарчиева (Дарчиев, 2022), в которой было сказано, что основателями селения Лисри были Лалды и Науаг, которые пришли сюда из-за кровной мести на родине. У Науага было три сына - Доба, Габыла, Рамон. У Лалды два - Дарчи и Дади. У Дарчи было четыре сына: Реваз, Моурав, Сидак и Заза. Со временем Сидак, Моурав и Заза основали фамилии Сидаковых, Моураовых и Зазаевых, а Реваз свою фамилию вывел от имени отца — Дарчиевы. Что случилось с остальными сыновьями история умалчивает. Причем в Лисри, сохранились башни Моуравовых и Айларовых, ганахи Сидаковых и Кучиевых. Но, кто такие Айларовы и Кучиевы, мне не удалось найти. Точнее вся информация какая-то банальная и не интересная. 

Также есть информация, что на вершине одной из башен заложен камень с изображением змеи. Это что-то вроде оберега, тотема рода Рамона — фамилии Рамоновых. Вспоминаем, что одного из сына Науага (основателя Лисри) звали Рамоном. Так вот, согласно легенде, однажды взрослые ушли на полевые работы и оставили младенца без присмотра. Естественно, он разревелся, в этот момент к нему подползла змея  и успокоила его, подав ему кончик своего хвоста вместо соски. После этого, почти все в округе стали воспринимать змею как священное существо. Что это была за змея история умалчивает. Камня с изображением змеи я не нашел, хотя старался. Либо этот камень уже упал, либо там какое-то замысловатое изображение... 

Рядом с развалинами башен и домов, практически на въезде в село находится села находится церковь Успения Пресвятой Богородицы. Представляет собой классический крестово-купольный храм с притвором, в византийском стиле. Везде в интернете написано, что она построена на средства местных жителей, освящена в 1902 г. Вот только если почитать про нее более подробно, то не все так однозначно, как кажется на первый взгляд. 

Первое достоверное упоминание о наличии в Лисри православной церкви относится к 1852 г., когда в материалах Осетинской духовной комиссии упоминается «Лисрская церковь». Также есть предание, о том что в Лисри, недалеко от старинного сельского кладбища некогда была церковь, построенная грузинской царицей Тамарой (1166 - 1213). Имеется свидетельство о том, что эта церковь действовала вплоть до 1870-х гг., пока не развалилась от ветхости. Возможно, обветшавшую старинную церковь разобрали и использовали ее каменные блоки при возведении новой, которую начали строить в 1894.  

Наиболее полная информация по строительству церкви, со всеми подробностями, описано в работе Дарчиева А.В. (2022): «...После разрушения первой церкви Лисрский приход был упразднён и присоединён к Тибскому. Почти четверть века центр приходской жизни оставался удалённым от Лисри, а в зимнее время и совершенно недоступным. По этой причине жители селения в июле 1894 г. приняли решение о постройке собственного храма. Все необходимые строительные материалы и рабочих, согласно общественному приговору, лисрцы должны были предоставить сами, а кроме того, они обязались собрать 400 рублей серебром на внутреннее украшение церкви. Реализовать этот план было бы невозможно без активнейшего участия протоиерея Косьмы Токаева и самого епископа Владикавказского и Моздокского Владимира (Сеньковского). Более двух лет ушло на выбор места для храма, составление проекта и его согласование во всех инстанциях. Наконец, в декабре 1896 г. епархиальное начальство разрешило строительство, к которому, стало быть, приступили только в 1897 г. Хотя местные жители и в самом деле взяли на себя основную часть расходов, к началу 1900 г. из-за недостатка средств работы всё ещё не были завершены. Достраивать храм пришлось за счёт добровольных пожертвований, причём одним из щедрых жертвователей оказался протоиерей Иоанн Кронштадтский (Сергиев), приславший на постройку церкви в селении Лисри немалую для того времени сумму в размере 100 рублей. Завершив строительство здания, лисрцы столкнулись с новой трудностью: у них не осталось никакой возможности для приобретения церковной утвари и колоколов. Необходимые ризничные и утварные принадлежности им выделили Указом Святейшего Синода от 7 ноября 1900 г. Строительство завершили в 1901 г. и в том же году, епископ Владикавказский и Моздокский Владимир (Сеньковский) совершил освящение храма. Визит епископа Владикавказского и Моздокского Владимира (Сеньковского) в Лисри имел одно важное последствие. Изначально будущая церковь мыслилась как «приписная», т.е. принадлежащая Тибскому приходу. Но, воодушевление и искренняя радость многочисленного собрания жителей со всего Мамисонского ущелья убедили Владыку в необходимости создания здесь нового прихода. По его ходатайству открылся самостоятельный приход при церкви в селении Лисри. Одновременно священническое место здесь объявлялось вакантным, с денежным содержанием в размере 800 рублей»

С южной стороны церкви сохранилось небольшое кладбище, с несколькими памятниками. Среди которых находится могила священника Соломона Гаврииловича Дарчиева (1881 – 1914), с трогательной надписью «Священник Соломон Гавриилович Дарчиев. Скончался 6 апр. 1914 г. на 33 году от роду. От убитой горем скорбящей жены Варвары Дарчиевой». А также, видимо современное надгробие, двум сестрам Дарчиевой Уаисе (1887) и Дарчиевой Наде (1895). 

А вот с другой стороны одинокое захоронение, с которым мне пришлось повозиться, чтобы добыть о нем информацию. Очень странная ситуация, когда в этом месте во всех подробностях описана чуть-ли не каждая башня и забор, сколько в них камушков, но пропущен и забыт целый кусок земли. В общем, пришлось немного полазить в интернете и побеспокоить несколько людей электронными письмами. В результате удалось узнать несколько интересных фактов. 

Под памятником покоится прах Ахмета Дарчиева, участника и героя Русско-Турецкой войны. Год захоронения неизвестен, но если учитывать, что сама война закончилась в 1878, то памятнику не менее 150 лет. При этом, нужно обратить внимание, на то, что усопшему оказали большой почёт, поскольку он похоронен на холме откуда его могилу должно быть видно издалека. Кроме того, это было сакральное для сельских место - "Ныхас". Это название места для собраний, что-то вроде славянского вече. Именно на ныхасе решали самые главные проблемы, воспитывали молодежь, а также проводили судейские заседания. Решения, принятые на ныхасе старейшинами, обсуждению и отмене не подлежали. Т.е. получается, что народ собирался именно около этой могилы. 

Несмотря на то, что церковь находится в аварийном состоянии, местные жители внутри сделали небольшой алтарь с иконами и свечами, оставляют денежные пожертвования.

На другой стороне речки Мамихдон, которая буквально разделяет село на две части, находится кладбище, где древние каменные кресты с вырезанными узорами соседствуют с каменными плитами и боишься сделать следующий шаг, чтобы не наступить куда не надо. Не знаю, сколько лет этим камням, но выглядит оно более чем впечатляюще. Такое ощущение, что на каком-то языческом кельтско-друидском захоронении находишься.  

Тонкие прямые камни, похожие на осколки скал, воткнуты в землю вместо надгробий. Мощные заросшие могильные плиты. Выглядит так, как будто тут хоронили много веков назад, но цифры на камнях говорят о том, что здесь захоронения примерно с начала XX века. Видимо, нужно сильно углубляться в религию, традиции и историю Северной Осетии, чтобы понять такое сочетание стилей. Но, я в этом не разбираюсь, так далек от истории Кавказа. 

Хоть, в настоящее время село и опустело, то оно явно не забыто. Дома новых жителей и редкие туристы - это подтвердят. Но, в любом случае, оказаться в таком месте и почувствовать дух Осетии, прикоснуться к истории, и в буквальном смысле потрогать ее рукой - это уникальная возможность, которая открывается в путешествии по Северной Осетии.